“Знаю я этих кандидатов. По городу ездят на джипах, а в село к народу на старом “Ланосе” прилетают”

– Кто бы ни был, мне пофиг. Полечу в Лондон. Каждый раз приезжаю – и больная от потерянных денег. Доллар падает, а цены растут, – кудрявая блондинка в темных очках придерживает плечом “Айфон” возле уха. Поправляет бретельки короткого платья. Достает паспорт из клатча. Идет на избирательный участок №051509 в винницком районе Вишенка.

В 11-м округе в Виннице баллотируются 13 мажоритарщиков. Среди них 54-летний Владимир Кистион от премьерской партии “Украинская стратегия”, 43-летний Андрей Гижко от “Европейской солидарности”, 44-летний Сергей Кудлаенко – самовыдвиженец. Ранее все они были в партии “Солидарность”. Три кандидата из 13 – женщины.

Неподалеку от участка – стихийный цветочный рынок. Торгуют с десяток палаток.

– Люба, присмотри за вазонами. Побегу проголосую, – просит коллегу черноволосая коротко стриженая продавщица лет 45. – На президентских пошла проголосовать. Вернулась, а у Вани стоит мужчина в дорогом костюме, покупает 101 розу для жены. А у меня они лучшие, сама выращиваю. Посчитала, что если бы не пошла на участок, заработала бы денег, как за полмесяца – почти 3 тысячи.

Участок расположен в училище технологий и дизайна, председатель комиссии Светлана Долгих запрещает фотографировать и говорить с людьми.

– Идите в Окружной избирательный участок и выясняйте. Нам сказали, съемка запрещена, – зовет полицейского.

За полчаса, пока жду, Долгих звонит в ОИК и после этого позволяет зайти в помещение.

Женщина с седыми волосами, закрученными в пучок, ссорится с наблюдателем. Ее не нашли в списках избирателей.

– Хотела проголосовать за Шария (Анатолий Шарий – прокремлевский блогер, известный антиукраинскими материалами, первый номер в списке Партии Шария. – ГПУ). Но эта киевская хунта из Зеленского и Порошенко лишила меня этого. Я приехала из Луганска. Бежала от обстрелов в 2014 году. Думала, что за это время что-то поменяется в стране. Работаю уборщицей. С луганской пропиской на хорошую работу сложно устроиться. Приходится мыть полы, – говорит 52-летняя Алла Бабкова и выходит из участка. – Работаю без отпуска. Пусть политики попробовали бы целый год мыть туалеты за несколько тысяч гривен.

Переселенцы из Донбасса и Крыма должны были зарегистрироваться до 15 июля. Имеют право проголосовать только за партию.

– Откуда могла знать, что надо регистрироваться? – Алла Бабкова прячется в тень. – Живу в общежитии, телевизора нет. Не хватает денег даже на дешевый телефон. Ежемесячно получаю 442 гривны адресной помощи.

Из кабинки для голосования выходит пожилой мужчина в белом костюме и больших круглых очках.

– За Бойко! Спасибо! – складывает два бюллетеня и бросает в ящик. К нему подходят полицейские.

– Дедушка, вас оштрафуют, – говорит один.

– За что? За то, что голосую? – хохочет. – Запугали народ! Не жизнь, а рассмеши комика!

Молодежи почти нет. Пожилые люди обсуждают политику и жалуются на жизнь.

Высокий мужчина с пластырем на носу и разбитым виском выходит из участка.

– Не может Иисус Христос накормить всех хлебом. Народ неблагодарный, – говорит 70-летний Иван Кудрин. – Посмотрите, какая стала Винница. И транспорт, и дороги, и бесплатный проезд пенсионерам. Да, пенсии маленькие, но жить можно. Порошенко поднял страну на ноги. А этот сейчас что? Поувольнял, арестовал. Это для быдла все. А элита – это люди, которые думают.

На скамейке возле участка сидят три женщины с фиолетовыми волосами.

– Ой, девочки, давайте уже не о политике. Катя, ты помнишь Лиду, шо на первом этаже жила. Там где Миколина забегаловка. Умерла от рака. Вот ходила на похороны, так людей совсем не было.

Остальные женщины молчат.

На участок заходит мужчина, хромает. Помогаю подняться по лестнице.

– 45 лет живу в Виннице. За Гройсмана проголосую, – говорит 80-летний Павел Калинович. – Посмотрите на город. Винница цветет. От этой власти ничего не ожидаю. Надо чтобы был нормальный парламент. Порошенко много сделал. Умеет красиво говорить. Но о народе не думает. Это его и погубило.

Рядом – кафе. В нем нет посетителей.

– Знаешь, Ленка, была на президентских выборах в избирательной комиссии. Обещали заплатить две тыщи. Просидела сутки там. Подсчитывали голоса. Утром заплатили 500 гривен. Наживаются на людях, – говорит бариста. Подает в бумажном стаканчике напиток подруге.

– Да тебя киданули! Я раздавала газетки и буклетики за Кистиона. Стояла в палатке и в дождь, и в жару. Заплатили полторы тысячи за две недели. А требовали на миллион – чтобы и прическа была, и одежда как с иголочки. Как будто кто-то смотрит. Люди посылают тебя с теми листовками, – отвечает девушка с длинными рыжими волосами. Имеет татуировку на всю руку.

На троллейбусной остановке женщина в коротких шортах громко говорит по телефону.

– Я не голосовала. Знаю я этих кандидатов. По городу ездят на джипах, а в село к народу на старом “Ланосе” прилетают. Таня, кому надо эти выборы, если все равно ничего не поменяют. Разве что рыл жирных в Верховной Раде станет больше.