“СБУ и МВД так воюют, что активисты с улицы не нужны. Всех фальсификаторов разнесут без нас” – Евгений Карась

Министр внутренних дел Арсен Аваков заявил, что правоохранители “зафиксировали сотрудничество Службы безопасности Украины с ультраправыми радикалами из С14”. Чем, по вашему мнению, вызвано это заявление?
– Буду подавать в суд на Арсена Авакова. Сначала я думал, что это аналитические службы что-то не то подсунули ему. Но оказалось, он знает, что это неправда. Заявление вызвано приближением выборов. Если к власти не придет какой-нибудь “сепар”, мы этот суд выиграем.
Первым меня обвинил в этом Анатолий Шарий (пророссийский блогер. – Gazeta.ua). Я ему говорю: давай поспорим на десять тысяч долларов, что это не так. Потом Шарий, Вилкул и Кива внесли залог за полицейского, который кричал “ложись, Бандера” (при задержании полицией активистов возле Подольского РУВД 9 февраля. – Gazeta.ua) – что-то около ста десяти тысяч гривен. И я им предложил скинуться по тысяче долларов на полиграф. Чтобы я ответил на вопрос, давали ли мне деньги СБУ, выполнял ли их задания. Но пока никто не согласился.
В глазах людей, если мы связаны с СБУ, – значит, не народная сила, не активисты. Вот ходишь, собираешь по улице мусор – ты прикольный парень. А кто-то говорит, что это государственная программа Гройсмана – “А, ну все ясно”. Это не слишком обидно – быть фейковым сбушником. Но это значит, что тебя прикрывают и много позволяют. И ты не самостоятелен. Люди думают: “Ага, было бы у меня СБУ, я бы тоже ходил на протесты и ловил “сепаров”.

Вы говорили о преследовании ваших активистов.
– Да, фактически, с февраля люди Авакова объявили нам войну. За считанные дни после событий в Подольском РУВД объявили в розыск четырех ребят. Недавно мы узнали, что объявили в розыск даже Маркиана Вербового – активиста, рисовал трафареты “Кто заказал Катю Гандзюк”. Тогда он рисовал под дождем трафарет, приехали мужики в кожанках и тупо начали его бить. Была схватка, оперуполномоченный получил ножевые ранения. И Вербового, через полгода после событий, уже перед началом рассмотрения дела по существу, объявили в розыск. Это тоже элемент давления.
В Житомире нашего активиста избили. Выбили ему зуб. А координатора задержали. Сразу на следующее утро после того, как на стене в офисе ватной партии появилась надпись: “Регионалы, вон из города”. А мне начали говорить, что и меня объявили в розыск за конфликт на суде полугодовой давности по сепаратисту Муравицкому (житомирский журналист, с 2014 года писал публикации на заказ пропагандистских российских информагентств. – Gazeta.ua). Также следователи ходят в вузы к нашим активистам-студентам, запугивают деканов.
Будут еще что-то нам лепить. Но оно развалится, потому что фабрикуется на глазах. Ставят цель, чтобы мы боялись, заваливали работой адвокатов. Также публикуют места проживания наших ребят. А дальше могут быть провокации.
Все время оказывается такое давление. Мы же заявили, что будем бороться с фальсификациями. Возможно, боятся, что будем ловить Юлиных или Зеленского – смотря, на чьей стороне выступает полиция. Это чистая политика, и с законом не имеет ничего общего.
Когда нас паковали в Подольском РУВД, представитель уголовного розыска говорит: “Ну вы же понимаете, почему это происходит”. Потом спрашивает, закрываем ли мы разливайки. И можем ли у его дома закрыть, потому что там участковый – коррумпирован. То есть, с одной стороны нас задерживают как преступников, а с другой – просят о помощи.
В случае с акцией “Кто заказал Катю Гандзюк” все было спланировано. Полиция диалога и все остальные знали это. Потому что еще утром по всем радиоэфирам полиции у них прошло сообщение “Сегодня будем паковать пернатых гандзюков”. Запаковали, якобы для “установления личности”. Хотя они нас всех знают в лицо давно.

Есть ли противостояние между МВД и СБУ?
– Дай бог, чтобы это противостояние не приобрело такие формы, как у Национального антикоррупционного бюро и Специализированной антикоррупционной прокуратуры. Хотя на уровне политических вертикалей, у них явная перестрелка. И для государства это, в определенной степени, позитив. Появилось какае-то равновесие. Они не позволяют друг другу что-то крышевать, вбрасывают компромат. Это превосходно. Так же, как конкуренция различных кланов власти способствует ее очищению. Пошла смертельная битва. Не будет никакого единства у силовиков. Для демократии это положительный процесс.

Планирует лС14 на выборах какую-то деятельность?
– Собирались ловить фальсификаторов. Но сейчас СБУ и МВД так воюют, что активисты с улицы не нужны. Всех фальсификаторов разнесут и без нас. Но если появятся аспекты, которые выпадут за поле государственной деятельности, будем там.

Какие результаты выборов для страны будут неприемлемыми?
– Сейчас, в частности, и окружение Авакова начало говорить против Пороха. Но для меня враги те, кто за Россию. Это – маркер. Гриценко, Зеленский, Порошенко, Тимошенко, Садовой – это проукраинский блок политиков.

Тимошенко обвиняют в связях с РФ.
– Я вообще буду голосовать за Кошулинского. А во втором туре только наблюдать, наверное.
Но команда Тимошенко меня пугает. Сейчас есть информация по Валерию Дубилю (народный депутат от ВО “Батькивщина”. Организовал сеть агитаторов с участием российских политтехнологов и в трех областях планировал подкупить избирателей для победы Тимошенко, говорит генпрокурор Юрий Луценко. – Gazeta.ua). Этот человек неприкрыто ходил с Новинским. Зеленский с нуля делает команду, но у него нет трижды судимых рецидивистов. А у Тимошенко есть.
Вторая история – Кожемякин (экс-нардеп от “Батькивщины” Андрей Кожемякин – Gazeta.ua.) Из комитета по правоохранительной деятельности. Он учился и работал в спецслужбах СССР. Некоторые депутаты прямо машут рукой “это агент ФСБ”. Пугает также и то, что его отец был руководителем КГБ в Западной Украине.
С другой стороны, у Юли есть характер. Будет делать только свою игру. Поэтому трудно судить, пророссийская ли она.

Стоит ли ожидать серьезных общественных волнений на этих выборах?
– Россия вливает огромные деньги, чтобы дестабилизировать страну. Кроме того, существует военная угроза. Она может реализоваться, или нет. Но готовится полномасштабная война. Потому что первый раунд, последние пять лет, они проиграли. С Крымом и захваченной частью Донбасса – свои намерения не реализовали. Даже не дошли до Днепра. Учитывая еще нашу готовность по состоянию на 2014 год, для России это очень слабо. Поэтому в следующем раунде будут пытаться нанести максимум ущерба и прилагать больше усилий.
Из-за внутренних политических дрязг может начаться определенная дестабилизация, понабегает титушня. Но это не будет новый Майдан. Его может спровоцировать только победа пророссийского кандидата. А это уже невозможно.

Почему новый Майдан невозможен?
– Потому что это будет хаос. Все понимают: если есть такие предвыборные баталии, значит уже нет узурпации власти. Все сражаются против всех, вываливают компромат. У Зеленского нет СБУ и МВД, но есть крупный медиахолдинг. Телеканал 1 + 1 может быть как департамент генпрокуратуры по силе воздействия. Все имеют конкурентное поле, где могут использовать свои методы. Это не унормированная законом борьба, но она есть.

То есть, все-таки, положительные сдвиги произошли после Революции достоинства?
– Конечно. Не может быть 300 лет катастрофы, а потом чтобы за пять лет изменилось все. Хотя изменений должно быть больше. По сути, произошло где-то пять процентов необходимых изменений. А могло быть восемь. Кое-что мы упустили, что-то не сделано, что-то сделано по-идиотски. Поэтому государственную систему лихорадит. Но, например, таких явных поборов ментовских, как во времена Януковича, нет.

Реформы сработали, или боятся?
– Боятся.

Реформа полиции провалена?
– Патрульную полицию сделали, а, например, реформу киберполиции провалили. Как-то реформировали УБОП, сейчас это отдел стратегических расследований. Хотя, помните День независимости 2017? Тогда на Грушевского в легендарного снайпера с семьей бросили гранату (агенты российских спецслужб совершили нападение на жену и тещу Героя Украины, командира роты снайперов 79-й аэромобильной бригады Валерия Чибинеева. – Gazeta.ua). Прибежали все – Турчинов, Аваков, Князев (председатель Национальной полиции Украины. – Gazeta.ua). Задержали “сепаров”, которые обстреляли посольство Польши и хотели совершить еще ряд терактов (речь идет о деле “банды Торпеды”. Задержанные Дмитрий Чорнодубравський и Сергей Бахчеван. Их подозревают в 27 преступлениях. В частности в осквернении синагоги в Черновцах и могильного комплекса цадика Нахмана в Умани в декабре 2016 года, взрыва гранаты на территории посольства США в Киеве и консульстве Польши в Луцке летом 2017 года, попытке взорвать памятник венграм на Верецком перевале в октябре того же года. – Gazeta.ua). Часть банды сейчас на свободе. Суд выпустил одного под домашний арест, а он сбежал. Теперь сидящие, сворачивают все на него. И дело разваливается. Это просто нас на тех судах не было. То есть, в общем, ситуация с правоохранительными органами у нас не очень.

На акции “Бандера, вставай” вы выдвинули ряд требований по декоммунизации и изменениям в МВД. Как это воплотить в жизнь?
– Просто. На марше женщин 8 марта “Беркут” уже был без масок. Даже имели жетоны. Этот дискурс уже подняли. Когда есть стратегия и этим последовательно занимаешься, то результат будет через полгода-год. До парламентских выборов семь месяцев. Сейчас политики уязвимы к критике. Возможно, удастся добиться, чтобы эти маски запретили вообще. Ранее после давления патрульная полиция и спецназ в целом перестали их носить.

Вы требуете сделать главу Национальной полиции полностью независимым.
– Это было в требованиях реформы. И европейские политики нам об этом все время напоминают. Министр МВД – политическая должность. Может через голову Князева назначать людей. Как только он откажется подчиняться, министр может назначить вокруг всех своих. В таких условиях глава Нацполиции не сможет работать.

Активисты С14 часто применяют силу. Какие были последствия таких ваших действий?
– Показательное дело с наемником, который два года назад пытался побить председателя Украинского института национальной памяти Владимира Вятровича. Ему заплатили три тысячи долларов. Мы нашли его через полгода. Набили морду. Но он не писал заявление в полицию. Поэтому, по закону, нет нарушения. Более того, он нам благодарен. Потому что когда опубликовали его фото, то вся Украина начала оглядываться и искать. Он вообще боялся, что люди его прибьют. После этого снял видео с извинениями.
Обычно, когда у нас потасовки с “сепарами”, то нет нарушения закона. На нас только одно заявление – житомирского квазижурналиста. Он заявил, что его избили, хотя на самом деле он был инициатором драки. И было заявление Бойко (экс- “регионал”, нардеп Юрий Бойко – Gazeta.ua.), Что мы, якобы, дрались с его охраной. Хотя мы просто стояли. Охрана подошла и начала нас выталкивать, ведь мы радикалы. Мы сняли это на видео. Но везде говорят – вот нападение на Бойко. Нет, это было нападение его охраны на нас. На видео это можно увидеть посекундно.

В ситуации с водителем маршрутки, который высадил мать погибшего бойца – он не прав, но дает ли это право его бить? Почему не действовать через полицию?
– Если написать заявление – полиция не всегда сработает.
В Житомирской области избили ветерана АТО, который носит аппарат Елизарова. Он воевал в Песках. Атошникы хотели ехать и все разносить к чертовой матери. Я обратился к помощнику Авакова, что такая история и нужно по закону все решить. Мы поехали туда, написал заявление о факте избиения. Затем заявление написал этот парень. Буквально через пару часов звонят эти бандиты, говорят: “Ой, а это что, будут нам как-то мстить?” То есть прямой слив информации местной полиции преступникам. Уже скоро год – ноль результата.
Разумеется, во многих историях люди просто не будут ждать, так как законодательство не сработает. А виновники не будут писать заявлений, потому что они виноваты и это стыдно. Часто это мужская разборка, в которой закон не нарушен.

Какая у вас идеология в С14? Как бы вы сами себя охарактеризовали?
– Идеология националистическая. Если смотреть на вопрос идентичности – важен язык, кто мы есть. Внешняя политика – вступление в НАТО. Понятно, что без них мы не удержимся против РФ. А требования, как у большинства вменяемых людей – честные политики, эффективная государственная система, чтобы была уничтожена коррупция.
Мы заставляем систему работать, стараемся продвигать важные законопроекты. Сейчас мы протянули с боями закон об амнистии для бойцов АТО. Вносили правки в законы о правоохранительной и пенитенциарной системах. Антон Геращенко до сих пор вспоминает как мы “приковались к нему наручниками” в комитете. У нас уже есть в этом успешный опыт. Приходим на комитеты и не позволяем саботировать решения. Также проводим курсы, как рядовому гражданину можно защитить свои права, как работать с чиновниками.
Только в Киеве есть полдесятка ОСМД, которые нам очень благодарны. Потому, что не дали коррупционерам захватить их собрания. На Троещине помогали еще в 2013 году сбрасывать коррумпированную верхушку. А теперь председатель ОСМД приходит к нам в гости, говорит, как у них все замечательно.
Есть люди, которые из нашей группы пошли на госслужбу, люди в министерствах, есть депутаты местных советов. Это уже совсем другие люди и работают они иначе. Выделяются, с ними уже не договоришься. Все думают, что таких нужно много, чтобы что-то изменить. Но если даже их будет пять-шесть процентов – это изменит правила игры.

С14 некоторые называют нацистской организацией.
– Знаете, у нас есть доброволец-военный из Азербайджана. Есть еврей. Очень классный пропагандист, кстати. Журналист-кинорежиссер. Это помогает от различных инсинуаций.
Что касается миграционной политики, то мы против, чтобы у нас здесь были китайцы или еще кто-то. Здесь мы придерживаемся консервативных взглядов. Но и не собираемся мерить никому черепа или заниматься расовыми чистками.
Хотя на примере Тернополя, где много африканских студентов, которые не возвращаются домой, видим, как растет уровень преступности. И на примере Европы тоже.
У нас радикальные взгляды, но в рядах организации есть христиане, атеисты, язычники. Правда, кришнаитов нет. Есть вегетарианцы.

Вы выступили против марша равенства сексменьшинств.
– Да, мы против того, что они называют изменением гетеронормативного дискурса в школах. Видят в этом все проблемы своего сообщества. Считают, что в школах нельзя рассказывать детям, что они вырастут, женятся и у них будут свои дети. Добиваются, чтобы нельзя было говорить, что есть обычная семья, потому что это навязывание патриархальной действительности.

За счет чего можем победить в войне с Россией?
– Просто делать то, что должны. И в России, и у нас происходят серьезные исторические процессы. Должны понимать, что РФ – не детский сад. Москва – серьезный финансово-промышленный центр, есть сильная школа спецслужб. По Солсбери мы это увидели. Показали миру: “Да мы сумасшедшие и у нас здесь бомжатня, но мы реально опасны”. Нет простых решений, потому что наш враг непростой. У них сильная дипломатическая школа, ведут работу даже в Африке и Антарктиде.
Должны повышать уровень жизни в Украине. Иначе, не сможем показать, за какую цивилизацию мы боремся. Показывать, что националистическая идея – не только “язык и Украина”. Но и реальные изменения. Когда иду по Киеву, все время чувствую такие флэшбеки – здесь дрались с “сепарами”, здесь отстояли кого-то. Должны четко заявлять: так будет с чиновниками, так с парками, так с генпланом. Должны показать, что такое Украина. Для Донецка мы уже в космосе, но они еще в пещерной эпохе.