Если еще 5-7 миллионов украинцев выедут, то картина будет, как на Донбассе до войны – Кривенко

В начале независимости “руховцы” с Вячеславом Чорноволом начинали украинскую политику. Партия стала брендом. А Чорновил – легендой. Сейчас в Верховной Раде нет ни одного представителя этой политсилы. А что если бы тот политик стал президентом? И как партия живет сейчас – в интервью Gazeta.ua рассказывает 38-летний Виктор Кривенко, председатель “Народного руху Украины”.

Трудно бороться с телевизорами, когда избиратели голосуют эмоциями, – говорит Кривенко.

Что в нынешней партии осталось со времен Вячеслава Чорновола?

Осталась идея государства. Во всех вопросах руководствуемся украинским интересом.

В партии работает много “руховцев”, которые были еще когда зарождались Общество украинского языка, экологические инициативы. Из них собственно и вышел Рух.

У нас есть три приоритета: экономика, победа в войне и культурный фронт. По этим направлениям есть видение и действия. Экономическую часть программы обновили в позапрошлом году. Нет страны, которая стала бы успешной без защиты своего производителя, продвижения экспорта и борьбы на рынках. Обдумали вопрос национальной безопасности – что делать, какая структура армии, какое должно быть вооружение. Без этого не сможем отстоять независимость.

Есть люди в политсиле, которые в партии от начала?

Их тысячи. У нас есть Совет старейшин, председатель. Мы сделали награды для тех, кто более 25 лет в партии. К 30-летию готовим тоже.

Был бы Чорновил с его энергией и желанием перемен хорошим президентом?

Я в этом убежден. Одна из самых больших ошибок украинцев – что не выбрали его президентом. Поляки имели лидера сопротивления советскому режиму Леха Валенсу (президент Польши в 1990-1995 годах. – Gazeta.ua). 30 лет назад они жили беднее, чем украинцы. Чехи выбрали лидером диссидента, драматурга Вацлава Гавела (первый президент Чехии в 1993-2003 годах.- Gazeta.ua). Литовцы выбрали Альгирдаса Бразаускаса (президент Литвы в 1993-1998 годах. – Gazeta.ua).

А 90 процентов украинцев голосовали за независимость от коммунистического государства, но выбрали коммуниста Леонида Кравчука президентом. Который через год подписал закон о сохранении российского флота в Крыму. Позволил возрождение Коммунистической партии, организовал и обеспечил перевыборы Верховной Рады, которая осталась с коммунистическим большинством. Подписал в 1992 году Лиссабонский меморандум, который был предтечей Будапештского меморандума. Затем в оппозиционном блоке “Не так” говорил, что нам НАТО не нужно, а “нужен русский язык и Евразийский союз”. Теперь его назначают представлять Украину в трехсторонней контактной группе по Донбассу.

У общества должен быть вопрос к себе. Потому что добрый судья сидит внутри каждого из нас, он всегда оправдает. В моем родном Каменском на Днепропетровщине на предыдущих выборах подошла пожилая женщина, спрашивает: почему я так плохо живу? Говорю: в 1991 году за кого голосовали? – За Кравчука.

Надо развивать чувство причинно-следственной связи. Ничего не бывает безосновательно.

Какой могла быть Украина, если бы тогда сделали другой выбор?

В странах постсоветского пространства, где победила оппозиция, этот процесс прошел динамично. Там, где оппозиция проиграла, – Казахстан, Узбекистан – стали фактически монархиями. Если бы мы на выборах в 1991 году стали четвертой страной (после стран Балтии), где победила оппозиция, уже были бы в Европейском Союзе. Не без проблем, но путь был бы другим.

С президентом-Чорноволом на той волне удалось бы выбрать прозападный парламент. Россия была слабой. У Ельцина не было маниакальной агрессии и подсознательной ненависти к украинцам, которая есть у Путина. Тогда была возможность попасть в ЕС и в НАТО.

Почему “Народный рух” оказался на обочине большой политики?

Много факторов. Рух постоянно пытались расколоть извне. Первая попытка была в 1991 году со стороны коалиции народно-демократических сил. Затем был раскол, который привел к гибели Украинской народной партии. Выходцы “Народного руху” есть во многих политических партиях.

Рух не был олигархическим проектом и никогда не имел масштабного финансирования. Сейчас политика невозможна без телевидения, рекламы.

К сожалению, у украинцев нет культуры платить партийные взносы и понимания, что партии должны жить за эти деньги. Все правоцентристские силы уничтожены финансированием сверху. Руководство было вынуждено находить средства и раздавать в районы на аренду офисов, оргтехнику, канцтовары. Украинская политика останется олигархической. Когда избирательная кампания стоит более 100 миллионов долларов, кто эти деньги даст даром? Придется отрабатывать.

“Народный рух” тоже не имеет культуры партийных взносов. Сейчас идем на местные выборы. Но без телевизора и масштабной рекламы. Рада снизила сумму залога на выборах. Но она до сих пор высокая. Чтобы пойти в облсовет, надо 200-500 тысяч гривен внести.

Мы всей страной собирали средства на залог для президентской кампании. На парламентскую не смогли. Поэтому шли по мажоритарным округам.

Украинским партиям необходимо объединяться. Не вопрос в председательстве – я готов передать булаву другому лидеру. Много лет мы не имеем государства из-за маниакального желания власти.

Как вы стали частью Руху?

В 2016 году пригласили нас с Павлом Кышкарем. Мы стали членами “Народного руху”. Это – единственная сила, которая может объединить украинцев. У нас нет шовинизма. Мы боремся за семейные ценности, украинскую культуру.

Я – соавтор закона об украиноязычных песнях на радио. Мы отстояли 7 статью в законе об образовании, где пятая колонна пыталась пропихнуть обучение на языках нацменьшинств в школах. После часов борьбы в Верховной Раде Павел Гриценко – директор Института украинского языка – решил вступить в Рух. И при этом мы – умеренная правоцентристская сила. Если ее наполнять прагматичными проукраинскими людьми, они выиграют выборы и в Донецкой области.

Мы многое сделали. Теперь надо готовиться к следующим парламентским выборам.

В прошлом году перед президентскими выборами вы говорили, что надо найти 50 тысяч кандидатов в депутаты различных советов. Нашли?

Нет. Из-за досрочных парламентских выборов. Они сломали график подготовки. Второе – укрупнение районов. Уже не будет столько депутатов. Третье – вопрос залога. Четвертое – олигархические партии раздают франшизы на местах. Их интересуют несколько городов и областей. Многим говорят: баллотируйся по нашему списку, чтобы поддерживать наше присутствие и показывать, что партия – всеукраинская. А мы будем на общенациональном уровне поддерживать вас рекламой, билбордами.

Мы идем на выборах в сотни общин. Посмотрим, какой будет результат.

Люди хотят перемен. При этом не хотят идти в политику.

Система создает условия, чтобы люди не могли жить по закону. Каждый чиновник начинает выдумывать, как зарегулировать свою сферу, чтобы к нему ходили за разрешениями. Еще важный момент – все на крючке. Только кто-то начинает что-то задумывать – против него появляется папка, проводят проверки и что-то находят.

Страна скукоживается. Сырьевые олигархи процветают. А активные граждане уезжают.

Как убедить их оставаться и идти в политику?

Нам надо заниматься ментальной модернизацией. Просвещением, воспитанием позиции украинцев. Развивать школы лидерства, государственного управления. Если бы страна миллион долларов вкладывала в развитие Пласта с 1991 года, не было бы ни Крыма, ни Донбасса. В Израиле есть 6 скаутских организаций, на которые выделяют 150 миллионов долларов. У нас в этом году впервые нет бюджетного финансирования Пласта.

Как изменить качество местного самоуправления?

Ранее Киев давал деньги и на коммуналку, и на зарплаты. В 2014 году государство отдало деньги на места. Сейчас финансы есть. Проблема, что многие активисты сразу начинают спасать страну. У него в подъезде воняет и грязно – должен организовать уборку или местные власти шпынять. А они спасают ледники, которые тают.

Ваши слова: “Мы 150 лет экспортируем людей. Несчастность нации измеряется количеством диаспоры. Мы – пятая-шестая нация в мире по нещастности”. Как это изменить?

Люди едут, когда не видят перспективы для себя и детей. Или бегут от репрессий, голодомора, тиранических режимов. У нас было и то, и другое. Сейчас основная причина – отсутствие экономического будущего. Я несколько лет воюю против нынешней экономической политики. Показываем, что надо делать, где могут быть точки роста, какие инструменты за ресурсы и инвестиции, как импортировать квалифицированных работников. На территории Украины могут комфортно жить 180-200 миллионов человек.

Я критиковал правительства и Яценюка, и Гройсмана, и Гончарука, и у Шмыгаля ситуация не лучше. Хотя есть правильные декларации. Поддерживаю инициативу о преференциях для отечественных производителей и о защите наших рынков. Они убиты турецкими, узбекскими, белорусскими компаниями.

В Краматорском районе 4 завода потеряли тысячу рабочих мест. Потому что по демпинговым ценам заходит импорт, товары контрабандные, без уплаты налогов, и они дешевле, чем наша продукция. Тысяча человек поедут малину собирать и ухаживать за пожилыми.

Вас связывают с незапущенным проектом украинской Кремниевой долины. Что это за проект и какое отношение к нему имел Янукович?

Янукович тогда был президентом. Правительством руководил Азаров. Мы с компанией “Эрнст и Янг” сделали технико-экономическое обоснование, которое утвердил Кабмин. Предусматривалось создание в 5 городах территории свободы. Там действовал бы другой режим для ИТ-компаний. Это остановило бы отток квалифицированных специалистов.

Популисты не дали принять закон, которым нагрузку на зарплату для айтишников снижали до 10 процентов. Одна из коллег с трибуны кричала: все платят налоги с полной суммы, а айтишники будут только с половины!? Объясняли: айтишнику кроме ноутбука и холодильника ничего не надо. Он ноутбук забросил в рюкзак и поехал в Польшу или Словакию – там создали прекрасные условия. И он там деньги тратит. А мог тратить здесь.

Для каждой отрасли надо делать привлекательные условия. Вокруг Украины более 1500 оффшоров только в соседних странах. Называются индустриальные парки, свободные экономические зоны. У турков – производственные и технологические. А у нас никому это не выгодно. Свободные экономические зоны уничтожены. На более миллиарда долларов были подписаны договоры на инвестиции. В один момент все остановилось. Наши условия стали непривлекательными. Венгры, поляки, словаки стоя аплодировали нашему правительству, какое оно “прогрессивное”. В Словакии компенсируют 50 процентов инвестиций. Есть доступ к большому европейскому рынку; нет тарифных ограничений.

Если бы парламент не задушил инициативу проекта с Кремниевой долиной, мы имели бы десятки тысяч рабочих мест в ИТ. Сегодня Украина в этом является донором. Если еще 5-7 миллионов украинцев уедет, а едут активные, то картина будет, как на Донбассе до войны. Патерналистское население, которое требует подачек, зацикленное на себе.

В прошлом году состоялась масштабная смена политикума. Какой видите в том позитив?

Хорошо, что в отставку ушло правительство Гройсмана. Они саботировали создание экспортно-кредитного агентства. Мы – последняя страна в Европе, где его нет. Киев покупает троллейбусы у Беларуси, потому что они дешевле благодаря работе их экспортно-кредитного агентства. У нас законодательство запрещает городу покупать украинское, если оно хотя бы на гривну дороже.

Позитив, что не оправдались ужасные ожидания о референдумах. Они бы разорвали страну. Это технология. А власть рассказывала, что это народовластие.

Стали называть Россию агрессором. Долгое время президент избегал этого. Я все же верю, что у него есть желание, чтобы Украина оставалась независимым государством.

На каком этапе мы сейчас?

На рискованном. Надо вернуть президента на путь евроатлантической интеграции.

После каждых выборов украинцы жалеют из-за своего выбора. Почему?

Серьезные умные люди в меньшинстве. Многие мои знакомые видят детей раз или два в год. Им не привили чувство корней. Воспитали в духе космополитизма – я “человек мира”. Не хотят возвращаться из-за границы.

Какие реформы были ощутимыми?

Реформа децентрализации.

Электронное декларирование. Многие люди передумали идти из-за него во власть.

Создание антикоррупционных органов.

Государственные закупки (в международном рейтинге прозрачности государственных закупок Украина заняла первое место, набрав 97,05 баллов из 100 возможных. В рейтинге – 39 стран. Прозрачность госзакупок авторы исследования оценивают по 64 показателям. – Gazeta.ua). Хотя систему “Проззоро” и надо доработать.

Реформа медицины – позитив по первичному звену. Ко вторичному есть вопросы.

Полиция – первый этап был правильный.

Хорошо, что поднимают обеспечение и в армии, и в правоохранительных органах.

В государственной службе не понимаю массовых сокращений. Каждая власть приходит и говорит: я сокращу. Вымыли много профессиональных людей из госслужбы. Когда популисты говорят, что всех чиновников и депутатов расстрелять – это путь в никуда, к развалу государства.

Многое удалось в культуре. Но надо заниматься ее продвижением в мире.

Какие из реформ надо остановить и начать заново?

Судебную. В медицинской надо разобраться. Если надо на эту сферу больше денег, их надо искать.

Где украинцы по-крупному ошиблись?

В 1991 году пошли не тем путем. Затем, когда выбрали Януковича. До сих пор ошибается часть, которая думает, что Россия может быть другом.

Как нас изменила война?

Разорвала пуповинную связь с “русским миром”. Украинцы стали взрослее. Мы можем драться, отстаивать себя. Есть уважение и достоинство. Появилась армия в 350 тысяч защитников, которые никому страну не отдадут.

Какой будет страна на свое 50-летие?

Надеюсь, будет в этих границах. Дай Бог, вернем свои земли.